КВИНТ ГОРАЦИЙ ФЛАКК • ПЕРЕВОДЫ И МАТЕРИАЛЫ
CARM. I • CARM. II • CARM. III • CARM. IV • CARM. SAEC. • EP. • SERM. I • SERM. II • EPIST. I • EPIST. II • A. P.
carmina iii iii
текст переводы гринфельд commentarii varialectio prosodia
[перев. не установлен] Гинцбург Н. С. Завьялов С. А. Кокотов А. Ю. Мерзляков А. Ф. Побединский А. Поповский Н. Н. Попугаев В. В. Порфиров П. Ф. Румер О. Б. Тучков С. А. Феофан Прокопович Фет А. А. Шатерников Н. И.
[1/15] [перев. не установлен]
Муж праведный, в делах неколебимый,
Не склонит в прах высокего чела —
Пускай народ, в пылу неукротимый,
Зовет его на темные дела;
5 Ни острый взор свирепего тирана,
Ни буйный вождь несмирных моря вод,
Ни Зевсов гром из тайнего тумана —
Его души ничто не потрясет
Разрушься мир на плахе божьей казни —
10 Развалины он встретит без боязни.
Так Геркулес, и Поллукс, и Касто́р
Надзвездных стран достигнули делами —
Где Август-бог, восшед в небесный хор,
Пьет Гебы дар румяными устами.
15 Так Дионис бессмертие стяжал,
Взложив ярмо на тигров непокорных;
Так на конях Арея избежал
Герой Квирин извивов Стикса черных,
И с кротостью расцветшего чела
20 В совет богам Юнона изрекла:
«О Илион, покрытый ночью темной!
Ты жертвой пал преступнего судьи,
И красоты чужой и вероломной —
Гниют в пыли развалины твои!
25 Ты пал, о град, богиням ненавистный!
Постигла казнь нарушенный обет,
И твой народ и вождь своекорыстный
Низринули тебя в пучины бед.
Уж не гремит молвой далекозвонной
30 Известный гость спартанки беззаконной!
Уже погиб Приама лживый род!
Меч Гектора над медными главами
Воителей-ахеян не блеснет;
Умолкла брань, воздвигнутая нами.
35 Я сей вражды пред Марсом отреклась —
Пускай взойдет троянкою рожденный
Сын племени противнего для нас
В чертог небес, звездами озаренный,
И в сонмище пирующих богов —
40 Да вкусит он от сладостных даров.
Пока моря сердито разделяют
Возникший Рим и падший Илион;
Пока стада курганы попирают,
Где царь Приам с Паридом погребен;
45 Пока зверей нечистые младенцы
В тебе, Пергам, находят колыбель —
Да царствуют твои переселенцы
И да цветут в избранной из земель!
Победами да блещет Капитолий
50 И Партии смирит железной волей!
Да прогремит в пределах дальних стран,
Где Ливию с Европою раздвинул
Среди земли возлегший океан
И воды Нил богатые раскинул!..
55 Скорее Рим, корысти низкой чужд,
Пренебрежет металлы сокровенны,
Чем станет их для рабских жизни нужд
Насиловать рукою дерзновенной.
Но алчному пределов власти нет,
60 И все живет лишь для его побед!
Он будет там, отколь потоки света,
И там, отколь дожди шумят рекой, —
Коль не дерзнет священнего обета
Забывчиво нарушить предо мной.
65 Да движимый любовью неуместной
Не воззовет из пепла Илион —
Не то сама воздвигну меч небесный
И ополчу победный легион;
И вновь судьба над юными стенами
70 Отяготит зловещими крылами.
Пусть Аполлон трикраты медный град
Восстанови́т — но воинства ахеян
Моим огнем трикраты истребят,
И будет пепл по воздуху развеян.
75 И над детьми трикраты пленных жен
Раздастся вопль отчаянно-тяжелый...»
Но будет петь — о Муза! Скорбный стон
Приличен ли твоей игре веселой?
Тебе ль обнять бессильным звуком слов
80 Великие деяния богов?
«Эхо», М., 1830, с. 89—93.
Ода Горациева.
[2/15] Гинцбург Н. С.
Кто прав и к цели твердо идет, тего
Ни гнев народа, правду забывшего,
Ни взор грозящего тирана
Ввек не откинут с пути, ни ветер,
5 Властитель грозный бурнего Адрия,
Ни Громовержец дланью могучей, — нет.
Пускай весь мир, распавшись, рухнет —
Чуждего страха сразят обломки.
И Геркулес и Поллукс таким путем
10 Достигли оба звездных твердынь небес:
Меж них возлегши, будет Август
Нектар пурпурными пить устами.
Таким путем, о Вакх, и тебя везли
Твои тигрицы, чуждому им ярму
15 Подставив шеи; так и Ромул
Орка избегнул на конях Марса,
Когда Юнона радость рекла богам,
Совет державшим: «Трою державную
Повергнул в прах судья преступный
20 Вместе с женой, из-за моря плывшей, —
Град, обреченный мной и Минервою
С тех пор, как не дал Лаомедонт богам
Награды должной, — обреченный
Вместе с народом, с вождем лукавым.
25 Уже не блещет ныне бесславный гость
Лаконки блудной; клятвопреступный род
Приама, Гектором могучий,
Греков уже не разит отважных.
Войне, раздором нашим затянутой,
30 Конец положен. Гнев мой и ненависть
Сложив, я милую для Марса
Внука, который рожден мне жрицей
В дому троянском; в светлый чертог ему
Вступить дозволю; нектара сок вкушать
35 И приобщить его отныне
К сонмам блаженных богов дозволю.
И лишь бы между Римом и Троею
Шумело море — пусть беглецы царят
Счастливые в краю желанном!
40 Лишь бы Приама, Париса пепел
Стада топтали, звери без страха там
Щенят скрывали б, — пусть Капитолия
Не меркнет блеск, и пусть победный
Рим покоряет парфян законам!
45 Вселяя страх, он пусть простирает власть
До граней дальних, где отделяется
Водой от Африки Европа,
Вздувшись, где Нил орошает пашни.
Пусть презирает злато, которому
50 В земле остаться лучше не вырытым,
Чем громоздиться на потребу
Людям, громящим и божьи храмы.
И где бы мира грань ни стояла, пусть
Ее оружьем тронет, стремясь достичь
55 Краев, где солнца зной ярится,
Стран, где туманы и ливни вечно.
Но лишь один воинственным римлянам
Завет кладу я: предков не в меру чтя
И веря счастью, не пытайтесь
60 Дедовской Трои восставить стены!
Коль встанет Троя в пору недобрую, —
Судьба вернется с гибелью горькой вновь:
Юпитера сестра-супруга,
Двину сама я полки победно.
65 Пусть трижды встанут медных ограды стен,
Творимых Фебом, — трижды разрушат их
Мои ахейцы; трижды жены
Пленные мужа, детей оплачут».
Шутливой лире это совсем нейдет!
70 Куда ты, Муза? Брось же упорно так
Рассказывать бессмертных речи
И унижать величавость малым.
Впервые: «Гораций: Полное собрание сочинений», М.—Л., 1936, с. 93—95.
Ода 3. К Августу.
9—16. Геркулес, Поллукс, Вакх и Ромул стали богами, хотя и были рождены от смертных женщин.
17. Юнона... рекла... — Речь Юноны, предостерегающая римлян от восстановления Трои, — по-видимому, намек на проект Антония перенести столицу из Рима на Восток. В речи она упоминает, не называя, Париса с Еленой (ст. 19—20) и Ромула (ст. 32), сына весталки Реи Сильвии (ст. 32—33) и Марса.
[3/15] Гинцбург Н. С.
Кто прав и к цели твердо идет, тего
Ни граждан гнев, что рушить закон велят,
Ни взор жестокего тирана
Ввек не откинут с пути; ни ветер,
5 Властитель грозный Адрия бурных вод,
Ни Громовержец дланью могучей, — нет:
Лишь если мир, распавшись, рухнет,
Чуждего страха сразят обломки.
И Поллукс так и странник Геракл, взнесясь,
10 Достигли оба звездных твердынь небес:
Меж них возлегши, будет Август
Нектар пурпурными пить устами.
Тебя за то же, Вакх, наш отец, твои
Возили тигры, чуждому им ярму
15 Подставив шеи; так же Ромул
Орка избегнул на конях Марса,
Когда Юнона радость рекла богам,
Совет державшим: «Трою повергнул в прах
Судья бесчестный, злополучный,
20 Вместе с женой иноземной; Трою
С тех пор, как не дал Лаомедонт богам
Награды должной, — град, обреченный мной
И девой чистою Минервой,
Вместе с народом, с вождем лукавым.
25 Уже не блещет ныне бесславный гость
Лаконки блудной; клятвопреступный род
Приама Гектором могучий
Греков уже не разит отважных.
Война, что длилась нашим раздором лишь,
30 Уже затихла. Гнев свой отринув, я
Теперь помилую для Марса
Внука, что был, ненавистный, жрицей
Рожден троянской; в светлый чертог ему
Вступить дозволю; нектара сок вкушать
35 И приобщить его отныне
К сонмам блаженных богов дозволю.
И отделялся б только от Трои Рим
Шумящим морем — пусть беглецы царят
Счастливые в краю желанном;
40 Лишь бы Приама, Париса пепел
Стада топтали, звери без страха там
Щенят скрывали б, пусть Капитолий, блеск
Бросая вкруг, стоит, и грозный
Рим покоряет парфян законам.
45 Внушая страх, он пусть простирает власть
До граней дальних, там, где Европы край
От Африки пролив отрезал,
Вздувшись, где Нил орошает пашни;
Сильней пусть будет к злату презреньем он,
50 В земле покуда скрыто (и лучше так!),
Чем жаждой все собрать святое
Хищной рукой на потребу людям.
И где бы мира грань ни стояла, пусть
Ее оружьем тронет, стремясь достичь
55 Краев, где солнца зной ярится,
Стран, где туманы и ливни вечно.
Но так квиритам, войнолюбивым я
Вещаю с тем, чтоб, предков не в меру чтя,
Они не смели, вверясь счастью,
60 Дедовской Трои восставить стены.
Коль встанет Троя, с знаменьем мрачным птиц,
Судьба вернется с гибелью горькой вновь:
Юпитера сестра-супруга,
Двину сама я полки победно.
65 Пусть трижды встанет медных оград стена,
Пусть Феб сам строит, — трижды она падет:
Разрушат греки; трижды жены
Пленные мужа, детей оплачут».
Шутливой лире это совсем нейдет!
70 Куда ты, Муза? Брось же упорно так
Рассказывать бессмертных речи
И унижать величавость малым.
«Гораций: Собрание сочинений», СПб., 1993, с. 107—109.
Ода 3. К цезарю Августу. Написана в 27 году. Размер: Алкеева строфа.
9—12. Поллукс, как и Геракл, названный «странником» (vagus), в указание его странствований при совершении подвигов, приводятся как пример людей, получивших бессмертие, которего должен удостоиться и Август.
13—17. Вакх приводится в пример потому, что он стал богом, несмотря на то что рожден был смертной Семелой. Тигры, везущие колесницу Вакха, служат символом укрощения дикости и свирепости. Последний пример награды бессмертием — Ромул, вознесшийся по мифу на небо на колеснице Марса, после тего как Юнона, преследовавшая римлян как потомков троянских выходцев, примирилась с ними.
19. Судья бесчестный — Парис, похитивший Елену (жену иноземную).
21. Лаомедонт, отец Приама, обманул Аполлона и Посидона, строивших стены Трои. См. «Илиаду», песнь XXI, ст. 441—446 и «Метаморфозы» Овидия, XI, 199—206.
26. Лаконка — Елена.
32. Внук, т. е. Ромул, так как его отец Марс — сын Юноны.
32—33. ...Жрицей рожден троянской. Мать Ромула, Илия, была, по преданию, весталкой и происходила из рода троянца Энея.
69—72. Последняя строфа, неожиданно прерывающая торжественную речь Юноны, напоминает конец Оды II, 1.
[4/15] Завьялов С. А.
Мужу доблестному, несгибаемому в решеньях
не поколеблет трезвего разума
ни толпы тяга к бесчинствам,
ни тирана тяжелый взгляд.
5 Что ему Австр, властелин Адриатики?
Что громовержца разящий удар?
Пусть рухнет мир — бестрепетно
он падет под его обломками.
Такими были Поллукс и Геракл,
10 рвавшийся в звездную высь;
меж ними однажды возлегши
и наш Август нéктара коснется губами.
Так и тебя, Вакх, удостоеннего небес,
тигры везли, непривычные к упряжи;
15 так и ты, Квирин, избежал Ахеронта
на присланных Марсом коня́х.
Это тогда воззвала Юнона к собранью богов:
«О Илион! Гибельный нечестивый судья
и чужеземная женщина
20 обратили тебя в руины;
но еще когда Лаомедонт лишил богов
обещанной платы, ты был уже проклят
девственницей Минервой и мной, и твой народ —
заодно с вероломным правителем.
25 Уж больше не блещет пред распутной лаконянкой
гость, бесславием покрывший себя,
и дом клятвопреступный Приама не истребляет
дланью Гектора свирепых ахейцев.
Вот и утихла война, распри возбудившая между нами;
30 отныне и ярость свою и ненавистнего внука,
отпрыска троянской жрицы,
я Марсу передаю.
Я согласна допустить Квирина
к лучистым чертогам, обучить его
35 утолять жажду не́ктаром, причислить
к безмятежному сонму богов.
Но только чтобы между Римом и Троей
широкое море легло; пусть беглецы
селятся где угодно,
40 но Приама и Париса останки
да топчут стада, да тая́т там
свой приплод дикие звери. Да возносится
Капитолий ввысь, и Рим неуемный
плененным персам диктует закон.
45 Пусть его имя, наводящее ужас,
раздастся в дальних краях; и там где море
разрезает Европу и Африку, и там где
Нил многоводный поит поля.
Пусть будет он стоек в презрении к золоту,
50 что скрывает в себе земля, пусть лучше
оно пропадает не вырытым, нежели святыня
будет обесценена рутинными нуждами.
И где бы ни пролегала граница мира,
пусть он силой проверит ее на прочность
55 в жажде изведать края́ где палящий зной
и где туманы, ливни, и сырость.
Но я заклинаю буйных квиритов —
слишком не усердствуйте в благочестии, и слишком
не верьте в удачу замыслив
60 отстроить стены дедовской Трои;
Трои, судьба которой, если она возродится,
будет страшна. Я сама,
сестра и супруга Юпитера, на нее поведу
победоносную рать.
65 И пусть хоть трижды Аполлон восстановит
ее могучие стены — их трижды обрушат
ахейцы, и трижды обращенные в рабство женщины
оплачут своих мужей и детей».
Но скромной лире повествовать о подобном
70 не под силу — на что ты, Муза, настроилась?
Не пытайся воспроизводить речи богов,
уничижать великое малым.
2023 г. «Новый мир», М., 2023, № 6, с. 176—177.
[Музам об Августе.]
Конный — после поражения при Каррах (53 г. до н.э.), которое Красс потерпел от парфянской конницы, одной из задач реформирования римской армии стало усиление кавалерии.
Австр — восточный ветер.
Август — обратим внимание на то, что обожествление Августа пока предполагается только после смерти, хотя он уже получил титул Divi filius (сын бога; имеется в виду усыновивший его Цезарь). Однако с 19 г. его гению стали приносить жертвы, в 8 г. (год смерти Горация) в честь него был переименован месяц секстилий, а в 5 г. он получил титул Pater patriae (отец отечества). Тем не менее, окончательное обожествление было посмертным.
Квирин — эпитет Ромула после его обоготворения.
И тогда воззвала Юнона — речь занимает большую часть оды (13 из 18 строф). Существует гипотеза о дебатировавшемся тогда проекте переноса столицы на Восток (что в конце концов и произошло в IV веке), в итоге отвергнутом Октавианом. Речь Юноны, проклинающая Трою, троянцев и их потомков-римлян, вместе с тем прославляет созданную ими Римскую империю.
Лаомедонт — троянский царь, отец Приама. Наказанные Зевсом за поддержку Геры Посейдон и Аполлон построили для него городские стены, но были лишены обещанной платы.
Нечестивый судья и чужеземная женщина — суд Париса и Прекрасная Елена.
Внук, троянская жрица — Ромул-Квирин и его мать, весталка Рея Сильвия.
Да таят там свой приплод дикие звери — комментаторы находят здесь отсылку к одному из общих мест ближневосточной риторики (например Исайя 13: 21—22).
Где море разрезает Европу и Африку — Fretum Gaditanum (Гибралтарский пролив).
Презрение к золоту — в 17 г. Август направляется в северо-западную Испанию с целью установить контроль над золотыми рудниками.
Где палящий зной — в 27—25 гг. происходила экспансия в Мавретанию (северное Марокко и северный Алжир), в результате которой там было создан протекторат под управлением Юбы II.
Где туманы ливни и сырость — в 27 г. до н.э. Август в очередной (третий) раз замышляет поход в Британию, так и оставшийся неосуществленным.
[5/15] Кокотов А. Ю.
Муж праведный с толпой гражда́н
в слепом безумии ко злу не повлечется;
какой ни угрожай расправою тиран —
пред ним он в страхе не согнется.
5 Взъярится Адрий оттего,
что южный ветр подул, — он парус напрягает;
Юпитер мир крушит громами, но его
обломков град не испугает.
Такими были Геркулес
10 и Поллукс, что сейчас сияют в тьме над нами.
И с ними к не́ктару приникнет средь небес
наш Август алыми губами.
Таков и ты, Вакх-исполин,
кего злой тигр с ярмом на шее непокорной
15 возносит яро ввысь; таков был и Квирин,
что ускакал от смерти черной.
«Ошибочный позорный суд, —
в совете вышних сил промолвила Юнона, —
и чужестранки той неукротимый блуд —
20 суть корни краха Илиона,
еще когда Лаомедон
богов-строителей перехитрил с оплатой;
был для расправы нам с Афиною вручен
весь этот город виноватый.
25 Но свет давно уже не льет
краса изменницы, с Парисом плыть готовой,
и Гектор никогда уже не отобьет
ахейцев грозных приступ новый.
Затихла наконец война,
30 раздоры кончились Афины и Арея,
и, ненависть забыв, умиротворена:
«Я внука признаю от Реи —
согласна я, пускай войдет
мой Ромул в светлые небесные пределы;
35 пускай в спокойствии он не́ктар сладкий пьет,
соседствуя с богами смело.
Покуда море переплыть
из Рима в Илион ветра не дозволяют,
не возбраняется изгнанникам царить
40 везде где только пожелают.
Пусть овцы топчутся гурьбой
поверх немых могил Париса и Приама;
чтоб Капитолий встал, и, властвуя судьбой
парфян, вознесся к высям прямо;
45 чтоб, всем краям внушая страх,
мог Рим распространить чудовищную силу,
на Геркулесовых высоко встав столпах
и на полях прибрежных Нила.
Коль злато сможет Рим сыскать —
50 в земле нетронутым оставит пусть с презреньем;
чужих святынь ему не должно в руки брать
и осквернять прикосновеньем.
Граница мира далека —
оружием своим все Рим ее коснется;
55 пускай там страшный жар, пусть вечны облака,
и хладный дождь все время льется.
Условье должно объявить
квиритам мне сейчас — все сбудется, герои,
коль не дерзнете вы пойти восстановить
60 родные кровли древней Трои.
А если вдруг дерзнет рука
завет нарушить мой, и Троя возродится —
я, Зевсова жена, вновь поведу войска,
и прежний ужас повторится!
65 Три раза встанет та стена —
три раза и падет — то ничего не значит;
я греков в бой пошлю — и пусть в плену жена
о муже мертвом трижды плачет».
Шутливой лире громкий звон
70 претит. Куда же ты, о Муза, залетела?
Как звук таких речей в устах твоих смешон!
Оставь — не наше это дело.
2017 г.
[6/15] Мерзляков А. Ф.
Правего мужа, вернего мете, ни —
Ярость сограждан, строящих вредный ков,
Ни грозные взоры тиранна,
В твердой не двигнут душе; реветь ли
5 Австер свирепый, Адрии бурной вождь,
Мечет ли громы пламенна Зевса длань:
Пади, раздробися свод неба;
Он разразится в обломках — тот же!
Доблестью сею Поллукс и Геркулес,
10 Землю обтекший, в светлый вошли чертог;
И Август, сидящий меж ними,
Вкусит устами златыми нектар!
Тако творящий, отче Линеус, ты
Странствовал, выи тигров стеснив ярмом,
15 Для них необычным; так Ромул
Стикса избегнул на конях Марса.
Так, о Герое в сонме превыспренних
Ира вещала: «Илион, Илион
Постыдным судьею, позором
20 Иноплеменной жены низвергнуть.
В гибель! Как скоро хитрый Лаомедонт
В данных обетах Вышним солгать дерзнул:
И мне, и Палладе стал в мерзость
Род сей неверный с Царем коварным!
25 Нет, не возблещет дивной прелестницы
Гость пресловутый! Гектора крепка мощь,
Сей щит осужденнего дома
Днесь не удержишь аргивян рьяных.
Ныне, бессмертных распрей водимые,
30 Битвы иссякли; ныне вражду мою —
И внука, сей плод ненавистный
Жрицы троянской — оставлю Марса
В славу и радость! Соизволяю: пусть
Внидет в селенья Ромул златые; пусть
35 Бессмертия вкусит он нектар,
В лик сопричислен богов блаженных! —
Токмо да будет Риму и Трое в век
Ярое море гранью заветной — так! —
Изгнанник господствуй, где хочешь!
40 Прах же Приама, Париса сернам,
Ветрам игрой, будь! Дикие звери, чад
Кройте в гробах их! Стой, Капитолия
в сиянии вечном, да Рим твой
В пышных триумфах народы водит!
45 Страшное имя громом наполнит вкруг
Мира пределы — там, где делят моря
Европу от Афров, и там, где
Нил, разливаясь, поля питает;
Если он, к благу смертных сокрытего,
50 В сердце гор злата боле презритель, чем
Стяжатель, не вырвет в дар страсти
Хищной святыне бесщадной дланью!
Всюду, где солнце светит, рассеет Рим
Ужас оружия; всюду расширит власть,
55 Где небо пылаешь огнями,
Где в облаках благодатных льется!
Но бранноносным тако квиритам я
Днесь завещаю: да не дерзнут вовек
Надеясь на силы, в честь предков
60 Стены родные восставить Трои!
Трое вновь вставшей в гибельных опытах
Вновь повторятся древние ужасы;
Вновь гряну я в сонмах победных,
Я — и сестра, и супруга Зевса! —
65 Трижды возникнут медные стены пусть,
Феба под кровом; трижды падут они
Рукою аргивян, и трижды
Матерь оплачет и чад и мужа!..»
Где я? Куда ты, Муза, влечешь меня
70 С лирою тихой! Бойся, о дерзкая,
Советы вещать пренебесных,
Славить великое в звуках слабых!
Мерзляков А. Ф., «Подражания и переводы», М., 1826, ч. 2, с. 133—134.
Судьба Рима. (Кн. III, О. 3.) Сия Ода представляет торжество истинной доблести, всегда себе верной: Апофеоз Августа и будущую славу Рима. Линеус — Вакх; Адрия — Адриатическое море.
20 и сл. Иноплеменной жены низвергнуть... Судия красоты между богинями — Парис; Елена — виновница войны Троянской; Ира — Юнона; Лаомедонт — отец Приама, не заплативший Аполлону и Нептуну обещанной награды за построение стен троянских. Жрица Троянская — Илия, весталка.
[7/15] Побединский А.
Ни ярость буйнего народа,
Ниже тиранства грозный вид,
Ни моря буйна непогода,
Что волны к небесам клубит,
5 Ни Зевс гремящею рукою,
Правдива Витязя душою
Не мощны ввек поколебать.
Хотя б обрушилась Вселенна,
Его бестрепетна и духом несмятенна
10 Руины поразят...
«Приятное и полезное препровождение времени», М., 1798, ч. 18, с. 208; подпись: «Ал. Побед.» Фрагмент; ст. 1—8.
Черта из Горация.
[8/15] Поповский Н. Н.
Кто правдой жить на свете тщится
И постоянным быть привык,
Тот гроз, мяте́жей не боится,
Его ниже́ народный крик,
5 Ни сам мучитель взором зверским
Не склонит к действиям продерзким.
На волны зрит спокойным оком,
И на ревущих вихрей звук,
На стрелы, в гневе что жестоком
10 Перун из сильных мещет рук,
Хоть с громким твердь падет ударом,
Он будет в постоянстве старом
Украшен оными дарами,
С Поллюксом храбрый Геркулес
15 Взлетел парящими крилами
На верх сияющих небес,
Меж их лежа, из позлащенной
Пьет чаши Август мед священной.
Чрез них и Бакхус невредимо,
20 Как агнцев, тигров обуздал,
Чрез них Квирин непобедимой
Бессмертие себе снискал,
Когда на божеском совете
Юнона так рекла в ответе:
25 «Насильство, суд, краса чужая
Виной, что Троя град упал
Как, мзду за труд дать обещая,
Богам Лаомедонт солгал,
То мне с Минервой предан к мести
30 И вождь и с ним род, полный лести.
И се уж Па́рис нечестивый
Низвержен в адско дно лежит,
Ни с Гектором Приамов лживый
Род храбрых греков не разит:
35 И брань свирепа замолчала,
От наших ссор что воспылала.
Но все вражды пресекнуть время,
Я Марсу сына возвращу,
Троянов ненавистных племя,
40 В залог, что мести не ищу;
И меж богов ему позволю
Иметь в бессмертной чаше долю.
Меж Римом только бы пространный
И падшей Троей понт шумел,
45 Лишь зверь жилища б невозбранны
И паству тучну скот имел,
Где гроб Парисов и Приямов,
Троянских прах где веет храмов.
Пускай изгна́нные трояны
50 Живут безбедно, где хотят,
Пусть храбры римские гражданы
Свирепых мидян победят,
В полудни славой пусть сияют
И запад ею ж наполняют,
55 Великодушней презирая
Сребро, что кроет нутр земной,
Как для потребы вынимая
На всё дерзающей рукой,
Сребро, крепчае что хранится,
60 Когда в земле оно таится.
Но ежели страна какая
Против их меч свой обнажит,
То, храбростию побеждая,
Путь к славе Рим да отворит,
65 Увидеть где жары вседневны,
Где стужа, ночь и мрак дождевный.
Судьбу я Рима достоверно
Креплю, но с договором сим,
Чтоб, отчество любя чрезмерно
70 И счастием гордясь своим,
Сверх нашей воли не дерзали,
Вновь Трои не восстановляли.
Но если кто троянски стены
Отважится восставить вновь,
75 Плачевны наведу премены,
Опять пролью продерзку кровь,
Сберу полки победоносны,
Умножу казни в них поносны.
Хоть трижды медными стенами
80 Сам Феб град Трою оградит,
Мой грек кровавыми руками
Их крепость трижды разрушит,
В плен трижды отведет позорный
Ослушный род и непокорный».
85 Куда стремишься, дерзка лира?
Пора нестройну песнь скончать;
Что всем владеют кругом мира,
Ты ль речь их можешь описать?
Престань и низкостию слова
90 Не маль величества такего.
Впервые: «Письмо Горация Флакка о стихотворстве к Пизонам», СПб., 1753, с. 29—32.
[9/15] Попугаев В. В.
Тего, кто правде поборает,
Кто тверд в намеренье прямом,
Ни граждан глас не устрашает,
Ни деспот с яростным лицом,
5 Претящи быть ему правдивым!
Пускай свирепствует Борей
И кроет море волн горами,
Пусть Юпитер рукой своей
Всё рушит молнии стрелами,
10 И страх и ужас всюду льет;
Пусть солнцы, звезды упадают,
Вселенная конец свой зрит,
Но сим его не возмущают, —
Он тверд в предпринятом стоит,
15 Разим всеобщим разрушеньем.
Так только Поллукс, Геркулес
Во огненных кругах блистают,
Где в светлой высоте небес
Меж ними Августы вкушают
20 Нектар из рук младой Гебеи.
Так только Вакх неукротимых,
Свирепых тигров усмирил,
И от рядов непобедимых
На небо Ромул воспарил,
25 Презревши силу Ахеронта.
Впервые: «Свиток муз», СПб., 1803, кн. 2, с. 97—98.
Подражание оде Горация.
[10/15] Порфиров П. Ф.
Справедливего мужа, в решениях твердего,
Ни собранья неправего гнев не смутить,
Ни суровые взоры властителя гордего,
Ни бушующий австер, что гордо царит
5 Над адрийскими, шумными вечно, пучинами,
Ни великая длань Громовержца: пусть твердь,
Расколовшись на части, падет, — под руинами
Встретит он — и тогда не смутившийся — смерть.
Только этим путем в звездный дом небожителей
10 Мог Поллукс с Геркулесом-скитальцем вступить.
Там и Август меж них, возлежа средь обителей,
Будет нектар устами пурпурными пить.
Точно также, в награду терпенья упорнего,
Прирученные тигры, о Вакх властелин,
15 Вознесли тебя к небу, так Тартара чернего
Мог на Марсовых конях избегнуть Квирин,
Вслед за тем, как Юнона держала смягченную
Речь в совете богов: «Илион, Илион!
Беззаконным судьей и женой, похищенною
20 Из краев иноземных, ты в прах обращен,
Осужденный и мной, и безбрачной Палладою
Весь — с народом своим и с преступным царем —
В день, как Лаомедонт, на работы наградою
Побудивши богов, обманул их потом.
25 И — не блещет красой пред Спартанкой развратною
Гость бесславный ее, и Приамовский род,
Род предательский, Гектора силою ратною
Сокрушенья ахейским войскам не несет,
И война улеглась с нашей распрей, столь длившейся.
30 Я отныне смягчу гнев губительный свой:
Ныне внук ненавистный, от жрицы родившийся,
Будет, Марсу в угоду, помилован мной.
Пусть он вступит в края лучезарных обителей
Пусть вкушает здесь нектар живительный он,
35 Я позволю, чтоб к лику святых небожителей,
К безмятежному лику он был сопричтен.
Пусть царят, где угодно, и станут счастливыми
Павшей Трои сыны, лишь бы море меж ней
И меж Римом кипело валами бурливыми;
40 Где зарыты Приам и Парис, — средь полей
Пусть резвятся стада, зверь, тревоги не знающий,
Укрывает детей, — но да вечно стоит
Капитолий великий, во славе блистающий,
И воинственный Рим гордость парфян смирит
45 И несет свое имя победной десницею
В отдаленные страны, — туда ль, где пролив
Для Европы и Африки служить границею
Иль где Нил полноводный разлился средь нив, —
Рим, пока еще злата, в земле сокровеннего
50 (Благо странам, где золото скрыто землей),
Он не ищет, не грабит богатства священнего
Для житейских потреб святотатной рукой.
И какая бы грань ни была отдаленная, —
Он оружьем победным коснется тех стран,
55 Где свирепствует вечно жара раскаленная,
Где дожди проливные и вечный туман.
Но величья судьбу для квиритов-воителей
Дам я с тем, чтоб они не стремились опять,
Надмеваясь ли силой иль чтя прародителей,
60 Илионские зданья свои обновлять.
Если ж Троя восстанет, презрев предсказание,
Будет гибели страшной опять предана:
Ведь, победные рати сама в наказание
Поведу я, Зевеса сестра и жена.
65 И хоть трижды восстанет стена, возведенная
Феба дланями, трижды от греков моих
Ниспровергнется, трижды троянка плененная
О супруге восплачет и детях своих».
Но — тебе ли об этом петь, лира шутливая?
70 Муза, муза, куда ты? Оставь распевать
О советах небесных, моя шаловливая,
И великое в малых стихах умалять.
Впервые: Порфиров П. Ф., «Гораций: Оды в 4-х книгах», СПб., 1902.
К Цезарю Августу. Содержание: похвала справедливости и неустрашимости. Только путем этих добродетелей можно достигнуть вожделеннего общения с небожителями. В справедливости — сила и процветание государств. Пренебрежение справедливостью — причина падения их.
12. Поллукс — знаменитый кулачный боец — совершил с братом своим Кастором мнего тяжелых походов. Геркулес для совершения подвигов предпринимал дальние и трудные странствования.
14. Тигры, запряженные в колесницу Вакха, — символ укрощенной им дикости нравов.
16. Ромул был после смерти вознесен на небо в колеснице своего отца-Марса.
24. Стены Трои были созданы Аполлоном и Посейдоном. Но Лаомедонт, отец Приама, не уплатил богам обещанной платы, и с этего уже времени Троя была обречена на погибель. Обида, нанесенная Парисом Юноне, лишь переполнила чашу долготерпения богини.
32. Ромул был сын Марса, т. е внук Юноны.
47. Гибралтарский пролив приведен, как граница запада, Нил — граница востока.
[11/15] Румер О. Б.
Тому, кто стоек в праведных помыслах,
Ни клич мятежный граждан злокозненных,
Ни грозный взор тирана душу
Не поколеблет; ему не страшен
5 Валы крутящий смерч в Адриатике,
Не страшен гром в деснице Юпитера;
Пусть рухнет свод небес на землю —
Он сохранит безмятежность духа...
Румер О. Б., «Избранные переводы», М., 1959, с. 22. Фрагмент; строки 1—8.
[12/15] Тучков С. А.
Кому правдивы чувства сродны,
Кто в постоянстве утвержден —
Тего ни мятежи народны,
Ни взор тирана раздражен,
5 Ни бури, брег морской трясущи,
Ни сам Юпитер, гром несущий,
Не си́льны ввек поколебать.
Хоть мир падет и сокрушится,
Хоть сам он в бездне погрузится —
10 Конца бесстрастно будет ждать.
Такую твердость всем явили
Поллу́кс и храбрый Геркулес;
Бессмертья ею путь открыли,
Взнеслись до выспренних небес,
15 Где Август, окружен лучами,
Пьет в славе не́ктар меж богами;
Ей Вакх мог тигров злость пресечь,
Рому́л достиг бессмертна трона,
Как мирную рекла Юнона
20 Сию богов во сонме речь:
«Погиб ужасною войною,
Погиб навеки Илион,
Погиб неверною женою,
Погиб судьей неправым он.
25 Давно Лаомедон кичливый
Забыл обеты справедливы;
Давно град вероломный сей
С царем, что столь собой гордился,
Давно достоин сотворился
30 Минервы мести и моей.
Уже Парис не возмущает
Собою гречески полки,
Уж Гектор славой не блистает,
Исчезла мощь его руки,
35 И брань кровава прекратилась,
От наших ссор что возродилась.
Уж сын тот Марсу возвращен,
Причастен с нами здесь покою —
Хоть нетерпим за то был мною,
40 Что от троянки в свет рожден.
Да собеседует он с нами,
Да вку́сит сладостный нектар,
Да будет он любим богами,
Бессмертия да примет дар;
45 Но с тем, чтобы́ моря и реки
От Илиона Рим навеки
Делили множеством преград,
Чтоб стены Трои не взносились,
Чтоб звери там одни плодились,
50 В развалинах скрывая чад.
Пусть Капитолия сияет,
Пускай во славе Рим цветет,
Пускай закон его познает
Парфянин, дак и целый свет;
55 Пусть Африка пред ним смирится
И Нил обильный покорится;
Но Рим да будет всем являть —
В земле что злато скрыто тьмою
Не должно дерзкою рукою
60 К вреду народов похищать.
А если кто вооружится
Проти́в величия римля́н —
Пусть меч туда их устремится,
Где вечный снег, где мраз, туман;
65 Или́ где солнца луч пылает
И степи знойны опаляет.
Я все согласна утвердить,
Но чтобы, счастьем ослепленный,
Не смел никто противны стены
70 Еще к бедам возобновить.
Когда же кто воздвигнет Трою
Моим законам вопреки,
Сама, сама своей рукою
Сберу я гречески полки,
75 Разрушу град в его рожденье,
И паки у́зрят преступленье —
Хотя б железною стеной,
Свое могущество являя,
Сам Феб трикратно ограждая
80 Возмнил защи́тить город свой.
Трикратно греки разъяренны
Повергнут тверды стены в прах;
Трикратно жены там плененны
Восплачут о своих сынах».
85 Но столь предметы славны мира
Моя воспеть не сильна лира;
Оставь, о Муза, речь богов,
Оставь веленья силу строга,
Оставь — и слабостию слога
90 Не унижай бессмертных слов.
Тучков С. А., «Сочинения и переводы», М., 1816, ч. 1, с. 159—162.
Ода III. Отвращает Августа от намерения перенести столицу империи в Трою.
24. Упоминает о суде Парисовом.
25. Лаомедон, сын Илиуса. Отец Приамов; царствовал в Трое. Он окружил сей город столь непреоборимыми стенами, что построение оных приписали самому Аполлону, и сделал славную плотину, препятствовавшую разлитию моря, что отнесли Нептуну; но как отрекся он дать им обещанное воздаяние, то и был от них наказан разными несчастиями, от которых избавил его Геркулес; а как и тому отрекся он в награде, то и был от него убит. Историки же говорят, что причиною сего было то, что он взял сокровища из храмов Аполлонова и Нептунова, употребив их на построение стен троянских и славной своей плотины, и не возвратил их потом.
40. Ромул и Рем. Братья, основавшие Рим, сыны Марса и весталки Реи Сильвии, дочери Нумитора, царя альбийскего. Другие же говорят, что они были дети одной троянки, прибывшей с Енеем, которая называлась Рома.
60. Гораций разумеет под сим выгодные и богатые земли Малой Азии, где находилась Троя, которые хотя положением и обилием своим гораздо превосходнее римских, но могут вовлечь в роскошь, возбудить зависть и быть причиной падения Римской империи.
[13/15] Феофан Прокопович
Кто крепок на Бога уповая,
той недвижим смотрит на вся злая;
Ему ни в народе мятеж бедный,
ни страшен мучитель зверовидный,
5 Не страшен из облак гром парящий,
ниже ветр, от южных стран шумящий,
Когда он, смертнего страха полный,
финобалтицкие движет волны.
Аще мир сокрушен распадется,
10 сей муж ниже тогда содрогнется;
В прах тело разбиет падеж лютый,
а духа не может и двигнути.
О Боже, крепкая наша сило,
твое единего сие дело,
15 Без тебе и туне мы ужасны,
при тебе и самый страх нестрашный.
1720 г. Феофан Прокопович, «Сочинения», М.—Л., 1961, с. 226. Одно из самых ранних переложений Горация на русский язык. Сведения о горацианском источнике стихотворения Феофана Прокоповича впервые представлены в ст.: Морозова Г. В., «Гораций в литературной теории и практике Феофана Прокоповича» // «Проблемы поэтики», Алма-Ата, 1980, с. 176—185. См. тж.: Николаев С. И., «К предыстории Горация в России» // «Reflections on Russia in the Eighteenth Century», Köln etc., 2001, pp. 303—314. — Симанков В. И.
<1720-е гг.>
[14/15] Фет А. А.
Муж правоты, неотступный в обдуманном,
Не поколеблется ни пред кипучею
Волей граждан, коль потребуют низкего,
Ни перед властью тирана могучего,
5 Ни пред волной разъяреннего Адрия,
Ни пред десницей, где гром зарождается...
Он, если б небо со треском разрушилось,
И под обломками не испугается.
Этим Поллукс с Геркулесом достигнули
10 Звезд, что под сводами блещут лазурными;
Август меж ними возляжет со временем,
Нектар вкушая устами пурпурными.
Только за это, отец Дионис, тебя
Вывезли тигры, ярму непокорные,
15 Только за доблесть от тартара Ромула
Марсовы кони умчали проворные.
Речью приятною Гера промолвила
Сонму богов: «Илион, Илион святой
В прах обращен от судьи беззаконнего,
20 Гибель навлекшего, и от жены чужой.
Троя с тех пор, как в оплате условленной
Лакедемон отказал небожителям,
Проклята мной и Минервою чистою
С племенем всем и лукавым правителем.
25 Пред любодейкой лаконкой не хвастает
Более гость пресловутый; по манию
Старца Приама ахейцы ретивые
В битве не гибнут под Гектора дланию,
Нашей враждою война продолженная
30 Отбушевала. И ныне смиреннего
Марса прощу и душе ненавистнего
Внука, троянскою жрицей рожденнего.
Пусть, я дозволю, вкушает он нектара
Влагу среди лучезарных обителей,
35 Пусть он навек наделять сопричислится
Невозмутимый покой небожителей.
Только бы море плескалось безбрежное
Меж Илионом и Римом — являются
Пусть, где хотят, как владыки изгнанники.
40 Звери доколе с детьми укрываются
Там, где Парис и Приам упокоены,
Пусть Капитолий стоит, и блистательный
Рим побежденными в битвах мидийцами
Правит со властию законодательной.
45 Грозное имя пускай простирает Рим
В край отдаленный, где влага срединная
Делит Европу от жителя Африки,
Нил где поля орошает пустынные.
Золото он попирает, и пусть оно
50 Лучше в земле пролежит сокровенное,
Чем отдавать его людям, где хищные
Руки все грабить дерзают священное;
Пусть до границ мироздания римляне
Идут с оружьем разведать пытливые,
55 Где первенствует денница палящая,
Где облака и туманы дождливые.
Только я славу квиритам воинственным
С тем предреку, чтоб они по условию
Трою опять обновлять не задумали,
60 Лишней увлекшись сыновней любовию.
Ежели Троя в злой час и оправится,
То на беду и паденье вторичное:
Я, и сестра, и супруга Юпитера
Выведем войско, к победам привычное.
65 Медные стены пусть три раза выстроит
Феб, но и трижды велю обновленные
Ринуть аргивцам. Мужей и детей своих
Трижды оплачут супруги плененные».
Лира! Доступно ли это нам, резвая?
70 Муза, куда ты? Ужель ты решаешься
Речи богов повторять, и негромкими
Звуками важное петь искушаешься?
Впервые: Фет А. А., «Гораций: Оды в 4-х книгах», СПб., 1856.
Од. III. Нельзя не согласиться с теми толкователями, которые в этом непоколебимом муже видят доблестнего героя (III од. 2). Но нам кажется, что этот образ предстал поэту во второй оде с внешней стороны: там он указал, чего и какими путями достигает доблесть, а в предлежащей оде Гораций смотрит на ее внутреннюю силу, которая может проявиться; но подобное проявление не составляет необходимая условия ее бытия. Самые верования древних вели за собою привязанность к преданиям, поэтому нисколько не удивительно, что Гораций, вспомнив между героями, стяжавшими доблестью бессмертие, прародителя Ромула, старается объяснить, каким образом Юнона, враждебная Троянцам, решилась допустить их потомков, римлян, до высокой степени могущества, а внука своего, Ромула, в сонм небожителей.
8. Поллукс — кулачный боец см. I, од. 3, 2. Двенадцать подвигов Геркулеса.
10. Ничего нет удивительнего, что поэт пророчит Августу то, до чего многие смертные достигли.
12. Отец Вакх в смысле покровителя.
13. Тигры, не созданные для ярма, запряженные в колесницу Вакха, доказывают его доблесть; поэтому нет необходимости слова «вывезли» принимать в прямом значении, предполагая, что Вакх въехал на тиграх на небо. На вакховых тигров и марсовых коней Ромула можно смотреть, как на символы достоинств, которые отворили для обоих небесный чертог.
16. Вспомня Ромула, Гораций припоминает и гневную бабку его Юнону.
18. Беззаконным судьей назван Парис, присудивший на горе Иде, что золотое яблоко должно принадлежать Венере, за что Паллада и Юнона возненавидели Троянцев.
13. Елена жена Менелая.
21. Лаомедон, отец Приама, отказал в условленной плате Нептуну и Аполлону, строителям троянских стен.
23. Лаомедоном.
24. Парис перед Еленой,
27. По желанию Приама Гектор убивал ахейцев.
31. Весталка Илия — Рея Сильвия, по Нумитору и Энею, происходила от троянцев.
41. Озлобленная Юнона радуется осрамлению праха Париса и Приама. Гораций этой речью Юноны хочет показать, что весь гнев ее обращен исключительно на Троянцев я что она, в любви к сыну своему Марсу, даже решается предсказать Риму великую будущность.
43. Октавиан еще в 725 г., торжествовал победу над мидийцами, хотя отбитые ими у Красса значки не были возвращены.
49. Причудливое воображение поэта за каждым словом представляет ему картину, а за картиной невольно следует мысль о нравственном ее значении. Гораций, упомянув о Ниле, вспомнил о его золотом песке, а мысль о золоте наводит на постоянный предмет его ненависти — корыстолюбие современников. Тем не менее неуместность подобной выходки подала повод многим критикам считать этот куплет вставочным и подложным. Нельзя не сознаться, что он довольно странно прерывает торжественную речь Юноны.
60. Юнона смиряет гнев свой только с условием окончательной гибели ненавистной Трои и не дозволяет римлянам восстановлять столицу праотцев.
66. В 20-м стихе мы видели, что Аполлон был строителем Трои.
67. Аргивец от Аргоса, то же, что грек.
69. Подобное обращение к эротической лире в конце героических од у Горация встречаем не в первый раз.
[15/15] Шатерников Н. И.
Кто, справедливый, стоек в решениях,
Тего сограждан гнев — на неправое
Не склонит, иль царей упорных
Грозные взгляды, иль Австра взрывы,
5 Что в беспокойном царствуют Адрии,
Или Юпитер, молнии мечущий:
Пускай, разбившись, небо рухнет, —
Будет сражен, но падет бесстрашным.
Геракл скиталец, Поллук достигнули
10 За справедливость звездных твердынь богов
Возляжет с ними вместе Август
Нектар пурпурными пить устами.
За справедливость тигры везут тебя,
Ярмо на шею взяв непокорную,
15 О, Вакх-отец! За это ж Ромул
От Ахеронта на конях Марса
Ушел. В совете всех небожителей
Рекла Юнона: «Трою великую
Веленьем рока суд преступный
20 И красота иноземной гостьи
Повергли в пепел; обречена она,
За ложь расплаты Лаомедонтовой,
И с ним, коварным, и с народом —
Волей моей и Минервы чистой.
25 Уже не блещет гость обесславленный
Лаконки страстной. С помощью Гектора
Коварный дом Приама — храбрых
Не побеждает уже ахивян.
Войне, раздором нашим затянутой,
30 Конец положен. Гнев оставляю я!
Отныне внук мой ненавистный,
Что породила троянка-жрица, —
Во власти Марса. Пусть в лучезарные
Чертоги входит, нектар божественный
35 Пусть пьет! И в сонм богов спокойный
Я позволяю ему явиться!
Но Рим и Троя пусть разделяются
Бурливым морем. Трои изгнанники
Везде царить счастливо могут,
40 Лишь бы у царских могил под Троей
Гуляло стадо, зверь бы детенышей
Свободно прятал, — и Капитолию
Сиять позволю; Рим отважный
Парфам сраженным закон предпишет;
45 Вселяя ужас, имя в далекие
Он бросит страны, где отделяется
Водой от Африки Европа,
Нил орошает поля разливом, —
Но пусть смелее золото презрит он,
50 Что скрыто в недрах (там хорошо ему)
Чем сыпать в кучи, расхищая
Даже святыни на пользу людям.
И где граница миру положена,
Пусть там с оружьем будет; пусть видит он
55 Края, где солнце жжет лучами,
Где бесконечный туман и ливни.
Но для квиритов судьбы воинственных
Я возвещаю с тем, чтоб, из святости
Иль вверясь силе, не пытались
60 Пращура-Трои восставить стены.
На горе Троя снова воскресла бы, —
Опять узнать ей бедствия горькие!
Сестра Юпитера, супруга, —
Я бы к победе вела дружины.
65 Пусть трижды стены медные встали бы
Заботой Феба, — трижды снесли бы их
Мои аргивцы; женам пленным
Трижды мужей и детей оплакать». —
Но к лире легкой это подходит ли?
70 Куда ты, Муза? Брось же, настойчиво
Слова богов передавая,
Слабым стихом умалять величье.
Шатерников Н. И., «Гораций: Оды», М., 1935.
Ода 3. К Августу. Написана в 27 году. Ода эта, как указывает Ферреро, отражает тревожные слухи, распространявшиеся в Риме, о возможном перенесении столицы на Восток. Гораций, передавая миф о Трое, символизирует борьбу , между Римом и Востоком и угрожает бедствиями и гневом богов, если состоится такое перенесение столицы.
На сайте используется греческий шрифт.
МАТЕРИАЛЫ • АВТОРЫ • HORATIUS.NET
© Север Г. М., 2008—2016